Живая память истории в рассказе Шмелева "Постный рынок"

Живая память истории в рассказе Шмелева "Постный рынок".

...душу готовить надо говеть, поститься, к Светлому Дню готовиться.
Я. Шмелев.
Уважающий религиозные праздники человек знает, что каждому из них соответствует свой цвет, запах, звук.
Великий Пост, например, пахнет мятой и уксусом. Я не могу о себе сказать, что я неукоснительно соблюдаю культовые действа, но какие-то доступные моменты, пусть самые общие, исполняю с удовольствием.
Дает о себе знать родовая память. Некоторые религиозные действа уже стали народной традицией и воспринимаются многими почти как фольклор. Например, на Пасху и верующие, и неверующие красят яйца, христосоваться тоже всем нравится: добрые, красивые действа. А в Прощеное воскресенье разве не хочется почувствовать себя хоть на какое-то время великодушным, хоть миг провести в ощущении, в котором Бог пребывает вечно. Но все это, конечно, несравнимо по красоте и эмоциональному трепету с теми действами, о которых так вкусно пишет И. Шмелев в Лете Господнем. Смешно, но я однажды пожалел верующих, которые постятся. Думал, они с голоду могут умереть.
Прочитав Шмелева, я понял, какой я был невежа. Когда в романе события переносятся на постный рынок, у читателя голова начинает кружиться от ароматов даров природы, которые он ощущает как настоящие и даже слюнки сглатывает. Итак, какое там с голоду могут умереть.
Постный рынок это буйное изобилие природы. На одном пятачке московской земли раз в году умещается все, что может дать земля человеку: архангельская клюква, синяя морошка, черника, брусника, горох, всякий овощ, варенье, халва, пастила, пряники... И вершина всего: лесная наша говя-динка, гриб пошел! Пахнет соленым крепким. Как знамя великого торга постного, на высоких шестах подвешены связки сушеного белого гриба. Вот какие пироги! Здесь впору поостеречься, чтобы ненароком от перебора эдакой вкусности живот не скрутило. А я думал. Пост мучение. А слово лошадка я в последний раз много лет назад слышал, когда в деревне с родителями отдыхал. Старый конюх так ласково лошадь называл. Атак все слышу лошадь, конь. И вот в рассказе Шмелева Постный рынок снова лошадку встретил, словно из памяти моей он ее вывел. Запрягли лошадку и поехали герои Шмелева на Постный: Ползут возки со льдом. Тихая Якиманка снежком белеет, Кривая идет ходчей. Горкин доволен денек-то Господь послал! припевает даже: Едет Ваня из Рязани, , Полтораста рублей сани, .
Семисотельный конь, С позолоченной дугой. "Это ведь по сути русская частушка. Емкая, сочная, с большой смысловой нагрузкой на каждое слово.
Я считаю, что с нашей частушкой только японские танки могут сравниться по смысловой нагрузке, как говорится, на каждый миллиметр слова. Характерно, что частушка народная не устаревает, не в пример эстрадным песням.
Вот взять хотя бы частушку, которую Горкин спел, она и в наши дни как современная прозвучит, только цену с учетом инфляции меняй и полный порядок! Это и есть проявление живой памяти нашей с вами истории. Она непрерывна, потому что любима русскими людьми. Я живу с родителями недалеко от парка и часто вижу, как там по выходным дням собираются любители русских народных песен. Пляшут под гармонь, поют. Иногда в национальных костюмах приходят, а называются такие мероприятия пятачки, то есть место на парковой полянке, где москвичи собираются попеть да поплясать.
А все это, я уверен, оттуда идет, из истории нашей. Москва все помнит, и забвению не бывать. Ей-богу, хорошо, что есть Москва, Россия, великие писатели, что нашу память они берегут. Вроде слова и все, а вдумаешься и мурашки пойдут по телу. Словно не литературный герой Шмелева много лет назад возвращался с Постного рынка, а с тобой все это происходило, и живая память истории в который уже раз любовно возвращает тебе беспечно оброненные в житейской суете драгоценные слова: Я оглядываюсь на Кремль: золотится Иван Великий, внизу темнее, и глухой не его ли колокол томительно позывает по-мни!